Глава седьмая
Глава седьмая
Балет в Большом. Премьера. Зал заполнен до отказа. Все больше генералами, адмиралами и полковниками. И еще охраной, которая бдит.
Потому что члены ЦК и Правительство любят искусство и актеров и актрис, жалует и привечает всячески. И премьер не пропускает.
В главной ложе Сталин, Молотов, Микоян и другие известные всей стране персоны. И Начальник Охраны Власик, который не спектакль сюда пришел смотреть, а товарища Сталина от злодеев оберегать, потому как перед ЦК головой за него отвечает. А империалисты всего мира не дремлют, об одном мечтают – лишить страну Советов ее Вождя.
Прибегают офицеры охраны, докладывают:
– Чердак в порядке.
– Подвал осмотрели.
– Гримерки и сцена проверены.
– На колосниках никого.
– Прилегающие улицы прикрыты нарядами милиции…
И, вдруг:
– Там машина…
– Какая?
– Товарища Сталина. У служебного входа стоит.
– Зачем? Кто распорядился? Убрать машину!
– Никак нельзя. Там водитель. У него бумага.
– Что за бумага?
– С подписью «Хозяина». Он велел машину у служебного входа держать, никуда не отлучаясь.
Начальник Охраны осекся.
– Ничего не путаешь?
– Никак нет. Вы спросите у Самого…
– Ты что, охренел? Сейчас спектакль начнется…
Но, с другой стороны, куда деваться. Не порядок, когда машина и не понятно зачем. Выдернуть бы водителя да спросить… Но подпись. Она как охранная грамота, которую не перепрыгнешь. Против Его воли идти себе дороже, в миг на Соловках окажешься или в Магадане.
Зачем машина? Зачем у служебного входа?
Не прост «Хозяин» и не из железа сделан, хоть и Сталин он, но свои, личные тайны у него имеются, в которые лучше никого не посвящать, даже охрану. Много чего Власик знает, чего другие не знают, но о чем молчать он будет, хоть клещами его рви. Но и он всего не знает!..
Но как тут быть? Придется тревожить «Хозяина», придется спрашивать, хоть и коленки трясутся.
– Товарищ Сталин, – тихим шепотом из-за спины.
– Чего тебе, Власик?
– Там машина. Ваша.
– Ну?
– И водитель. Говорит, вы распорядились.
– Машина? Ну пусть стоит. Если есть машина, то, значит для чего-то нужна. Зачем мешаешь спектакль смотреть? Ступай.
На цыпочках уходит Начальник Охраны, весь в поту и сомнениях. Но понимает. Понимает, что надо держать язык за зубами, чтобы никто из ближнего окружения «Хозяина» о той машине ничего не узнал.
Подозвал охранников, приказал.
– К машине не подходить. Убери оттуда всех. Хотя – нет. Оставь кого-нибудь одного подальше. На всякий случай. И где-нибудь боевую группу схорони.
– А если?..
– А если Самого увидишь, глаза закрой и под половичок залезь. Или я тебя сам и каблуком придавлю. Все, дальше моя работа будет. И чтобы – никого!
Идет спектакль своим чередом. Балетные танцуют, зрители на сцену смотрят и в полглаза в ложу, где Генералиссимус сидит, а за ними охрана в штатском с театральными биноклями зорко следит.
Первый акт.
Второй…
В начале второго акта «Хозяин» встал с кресла. Сказал негромко друзьям-приятелям:
– Я сейчас вернусь.
Вышел из ложи. За ним Начальник Охраны.
– Ты куда, товарищ Власик? Смотри спектакль. Хороший спектакль. Зачем за мной идешь?
– Но…
– Э-э… Может я с красивой дэвушкой встречаться хочу. С балериной. Замужней. Зачем тебе ее смотреть? Может я хочу ей спасибо за балет сказать, а тут ты рядом в сапогах стоять будешь. Неудобно. Честь дэвушки. На Кавказе за такое знаешь, что бывает!
– Но товарищ Сталин, Ваша безопасность…
– Что безопасность? Здесь театр, храм искусства. Балет. Зачем бояться? Зачем ты всегда боишься? Ничего с товарищем Сталиным не будет. Убери своих держиморд. Что вы как жандармы царские…
Дернулся было Власик, но осадился, взгляд «Хозяина» поймав.
Идет товарищ Сталин по театру. Один. Может и точно на романтическое свидание. Ведь мужчина он, горячих кавказских кровей. И женщины любят его, все женщины Советской Страны. Любая счастлива будет, если хоть взглянет на нее.
Подозвал билетершу. Ткнул пальцем в программку, в фамилию чью-то.
– Позови мне вот ее.
– Но она в третьем акте танцует.
– Танцует-не танцует. Пусть другая танцует, у нас незаменимых людей нет. Даже артистов. Скажи, пусть идет сюда. Быстро идет.
– Но она в гриме и костюме.
– Пусть как есть идет. Плащ накинет и идет. Товарищ Сталин ждать не может!
Через минуту запыхавшаяся балерина выскочила в вестибюль. Присела в полупоклоне. Потому что была в средневековом платье.
– Какая симпатичная балерина, – улыбнулся Генералиссимус, – Сейчас поедем со мной. Тут не далеко. Вы не против? Или может быть боитесь товарища Сталина?