Глава тридцать восьмая
Глава тридцать восьмая
— Здравствуй Нугзар, здравствуй дорогой.
— Здравствуйте, дядя Иосиф.
— Как тебе в Москве живется, не скучаешь по горам?
— Нет. Тут интересно, учусь я, друзей много…
Слушает товарищ Сталин, головой кивает. Такая она Москва — удивит, подхватит, закрутит. Что горы, красиво — вершины, ущелья, быстрые реки, но людей мало и все всех знают. А в Москве, да в университете — тысячи, со всех краев страны, все молодые, веселые. И девушки — одна другой краше. Как тут у парня голова не закружится.
— Это хорошо, это правильно что у тебя много новых друзей. Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Есть друзья, которым ты веришь?
— Конечно есть дядя Иосиф — я всем верю!
— Нет, не правильно говоришь — всем верить нельзя. Молод ты еще, не опытен. Разные люди бывает, один, смотришь весел, дружелюбен, а нутро гнилое. Ты присмотрись к каждому, ты таких выбирай, которые не из Москвы и Ленинграда, которые издалека приехали, которые не избалованы, эти верными друзьями будут. Помочь тебе смогут.
— В чем дядя Иосиф?
— В просьбе моей. Ты ведь не откажешься помочь товарищу Сталину?
— Ну что вы, дядя Иосиф. Конечно! Я для вас все сделаю, если надо жизни не пожалею!
Улыбается товарищ Сталин.
— Зачем мне твоя жизнь Нугзар, тебе учиться надо, жениться, детей растить. Не война теперь. Просьба моя маленькая будет, но важная. Я тебе письма давать буду, а ты их другу своему передавать.
— Зачем ему эти письма? — не понял, растерялся Нугзар.
— Ему незачем, — смеется товарищ Сталин, — К нему человек приходить будет и письма эти забирать или он сам на почту пойдет и пошлет по адресу одному до востребования. А если оттуда письмо придет, он его получит, тебе даст, а ты мне принесешь.
— Так давайте я сам посылать письма буду! — радостно предложил Нугзар.
Посерьезнел товарищ Сталин.
— Нет Нугзар, так нельзя. Письма эти личные, их никто видеть не должен. Совсем никто! Увидят, спросят кому товарищ Сталин пишет, зачем пишет, вопросы задавать начнут. Что ты на это ответишь?
— Я никому ничего не скажу дядя Иосиф. Клянусь!
— Конечно не скажешь Нугзар, я тебе верю. Но зачем тебе знать того, кто за письмом придет? Не надо знать. И друг твой не должен знать от кого письмо — просто отдаст его и все. Не скажешь?
— Нет дядя Иосиф!
— Вот и хорошо. Только, когда письмо давать будешь, делай это не заметно, вокруг столько любопытных глаз…
— Хорошо дядя Иосиф, я так передам, что ни одна живая душа не увидит. Я его в учебник положу и учебник ему дам!
— Молодец, так хорошо придумал!.. И если друг твой будет из бедной семьи — пусть лучше из бедной — он отцу своему с матерью помочь сможет, потому что товарищ Сталин не любит об одолжении просить, он его отблагодарит, денег передаст.
— Не надо денег дядя Иосиф, мы и так…
— Зачем горячишься, деньги всем нужны. Тебе не нужны — ему нужны! Он их домой пошлет, там все рады будут. Хорошее дело мы с тобой сделаем. Каждый труд должен вознаграждаться.
Добрый дядя Иосиф, всем помочь готов. Мог бы просто об одолжении попросить, кто ему откажет, а он плату предлагает.
— Ну вот и договорись. Верю я, Нугзар, что не подведешь ты меня, и друг твой не подведет. Не может у тебя плохих друзей быть…
Вот и цепочка наладилась — кто на Нугзара подумает, который к дяде Иосифу в гости пришел — никто не подумает! Пропустит его охрана и даже в журнал не запишет. Возьмет Нугзар письмо да с собой унесет, а в университете другу своему передаст. Кто в той толкучке передачку заметит, даже если следить станет? Кабы посторонний кто пришел — может быть, а когда приятель, с которым он по три раза на дню сталкивается… Потом приятель на почту придет, письмо в другой конверт сунет, адресок чиркнет, который до востребования и ценной бандеролькой отправит.
Мудр «Хозяин», так ведь не прост он — какие «университеты» прошел еще тогда, до революции, когда литературу большевистскую распространял, эксы и экспроприации учинял, от Охранки скрывался, да из ссылок бегал. Оттуда — хитрость его.
— Спасибо тебе Нугзар, что не отказал товарищу Сталину. Хороший ты мальчик.
— Ну что вы дядя Иосиф — я всегда!.. Я никогда!.. Я никому!..