Диверсия – 3 книга

– В рамках того, что может повредить только мне?

– В рамках, которые вы посчитаете допустимыми для себя.

– Такие условия меня устраивают. Я согласен. Хозяин кабинета нажал на кнопку селектора и что‑то сказал в микрофон.

– Придется подождать несколько дополнительных минут. Пока нужного вам человека разыщут.

Дополнительные минуты меня устраивали. Ведь это были дополнительные минуты моей жизни.

Так мы и замерли: Хозяин – расслабленно развалясь в кресле, я – стоя перед ним, командир охранников – возле стены с уставленным мне в глаза пистолетом. Так мы и ждали. Пока дверь не открылась.

– Вот человек, который ответит на все интересующие вас технические вопросы, – представил вошедшего Хозяин. – Если, конечно, вы не раздумаете их задать.

Я обернулся.

И раздумал задавать вопросы, касающиеся паролей, оберегающих память наших компьютеров. Я вообще раздумал задавать какие‑либо вопросы.

В дверях стоял Козловский‑Баранников.

 

 

Часть 5

 

Глава 61

 

Хозяин не всегда был Хозяином. Когда‑то и служкой. Вроде мальчика на побегушках при больших людях. Он и бегал так, что подошвы новых ботинок за месяц до сквозных дыр истирались. И до сих пор бы бегал, кабы вовремя не понял, что карьеры не ногами делаются. И даже не языком, который в нужное время должен оказаться вблизи нужного начальственного места. А расчетом. Правильно поставленной на игровое поле фишкой.

Хозяин, не бывший тогда еще Хозяином, поставил правильно. Поставил на перестройку.

В свой очередной отпуск он поехал не на отдых в Сочи, не в закрытый дом отдыха, не на дармовщинку за границу руководителем группы, а в Москву. К старинному, которого он всячески прикармливал местной деликатесной продукцией, приятелю. Вхожему если не в самые высокие кремлевские кабинеты, то в их предбанники точно. И в бани. В смысле сауны.

– Дела, я тебе доложу, – дрянь, – жаловался размякший от многочисленных «за встречу», «за дружбу» и «за успех» тостов приятель. – Старики в кресла задницами вцепились – с обивкой не отодрать. А позиции у них сам знаешь какие. Во какие позиции! Они еще при генералиссимусе в эти кабинеты вселились. И запросто так позиции сдавать не желают.

Но и молодежь подрастает. Ох и молодежь, я тебе доложу! Им палец в рот положи – они руку до плеча откусят! Вместе с башкой. Вот такие ребята! Правда, пока тихо сидят. Выжидают. Время‑то на них работает.

Такое положеньице! Не знаешь, под кого первого ложиться. Под старых ляжешь – молодые потом, когда их время придет, все припомнят. Под молодых – старые обидятся и по шапке дадут. Только не завтра, а сейчас. Сила‑то пока на их стороне. Ей‑богу, впору групповухой заняться, чтобы и тем и другим услужить. Одновременно.

– А может, вообще ни под кого не ложиться? Может, выждать? До момента, пока позиции определятся?

– Нет. В большой политике самому по себе невозможно. Минуты невозможно! Сожрут и те и другие. Как волка, который от стаи отбился. Только под кем‑нибудь. И чтобы во все дыры. И чтобы с энтузиазмом и чувством «глубокого удовлетворения». А потом, отсидевшись, самому на кого‑нибудь взгромоздиться. И их туда же.

В передовицах газет это называется преемственностью поколений. А в жизни политическим б…вом. Так всегда было. И везде. Вначале тебя, потом, если повезет, ты.

– И кто же все‑таки верх возьмет?

– Черт его знает. Пока совершенно непонятно. Как в футболе, где заранее о результатах матча не договорились. Но в целом я тебе так скажу: против биологии не попрешь! Старики – они дряхлеют и умирают, а молодежь соки набирает. Молодежь – она перспективней. Если ей, конечно, до того голову не свернут.

– А могут свернуть?

– Могут. Если они ее раньше времени высунут.

Последующие несколько дней Хозяин, не бывший еще Хозяином, вместо того чтобы греться на топчане под южным солнцем, мылил спинки и попки большому начальству, рассказывал анекдоты, подносил полные и уносил пустые стопки. Короче, прислуживал.

И слушал.

И смотрел.

И запоминал.

А в конце понял, что событий не избежать. Что события не за горами. Верхи уже почти ничего не могли, кроме как вспоминать о былом, пить лекарства и жаловаться на одолевающие их старческие болезни, а низы могли и хотели. Очень хотели. Хотели неограниченной на шестой части земной суши власти. В общем, отпуск прошел удачно.

– Держи меня в курсе, – попросил отгулявший свое время отпускник приятеля. – А за мной, сам знаешь, не заржавеет.

– Будь спокоен. Если в верхах что‑нибудь случится, то первым об этом узнаю я. А вторым – ты.

Ожидаемое «что‑то» случилось через полгода. Без освещения в центральной прессе. Тихо. В наглухо закрытых кремлевских кабинетах.