Диверсия – 3 книга

– Что еще может ее заставить прекратить отсчет?

– Ума не приложу. Поломка системного блока. Или угроза поломки, если запущена программа самосохранения или сохранения информации. И если эта программа приоритетна перед проникновением чужака.

Одна минута.

Пятьдесят девять секунд.

Пятьдесят восемь…

– Стоп! Угроза! Именно угроза. Для сохранения информации. Где у нас вирусы?

– Какие вирусы?

– Самые обыкновенные. Которые разрушают память компьютеров. Те, которые ты применяешь для взлома.

– Черт возьми! Точно! Как я не догадался! Вирус для нее приоритетен. Вирус для машины смерть! Она должна переключиться на программу защиты. Она не может не переключиться!

– Ну же! Осталось двадцать пять секунд! Давай скорее. Давай самые убойные!

– Файл‑вирусы. Вызов. Готовность. Запуск! Вирусы в сети…

Двадцать один. Двадцать. Девятнадцать. Девятнадцать…

– Есть! Подавилась, зараза! Переключилась на большую опасность. Теперь, пока распознает и не уберет все вирусы, будет висеть.

– Сколько у нас времени?

– Минут пятнадцать. А может, и меньше. Я не знаю возможности их машины. И не знаю быстродействие их защитных программ.

– Делим компьютеры!

– Делим!

Первому блоку компьютеров – продолжать сброс информации.

Второму и третьему – взлом пароля.

Четыреста персоналок скачивали в сети вредоносные вирусы. Все новые и новые. Один опаснее другого. Опаснее, чем раковая опухоль для человека.

Тысяча сто компьютеров перебирали, перебирали, перебирали цифровые комбинации, высеивая одну‑единственную, являющуюся паролем. Тысячи – в секунду.

Сто сороковой миллион комбинаций.

Сто сорок второй.

Сто пятидесятый…

– Есть первый уровень защиты. Есть второй. Есть третий… Пароль распознан.

– Отключаю вирусы.

– Отключай. «Продолжаю отсчет»:

Восемнадцать.

Семнадцать.

Шестнадцать…

– Ввожу пароль! Пошел пароль!

Пятнадцать.

Четырнадцать. Четырнадцать. Четырнадцать…

Замерли бегущие цифры.

«Пароль узнан. Спасибо».

– Есть доступ! Открываю файл.

Вот оно где – главное хранилище.

Я откинулся на спинку водительского сиденья. С моего лица на мои колени капал пот. Как будто это не компьютеры, а я лазил по сетям, искал цифровые комбинации и запускал во все стороны вредоносные вирусы. Как будто это я взломал сейф со столь необходимой мне информацией.

Ай да Козловский‑Баранников! Ай да Александр Анатольевич! И, конечно, я.

– Эй, в кабине. Начальник! Какую информацию скачивать?

– Какая есть?

– Папка статистики. Папка имен. Географических названий. Папка сценариев…

– Как вы сказали?

– Сценариев.

– Вот с нее и начните.

– О’кей! Приступаю к считыванию информации. Полторы тысячи наших компьютеров, бульдожьей хваткой вцепившись в мозги чужой супермашины, качали информацию. Как кровь по сообщающимся сосудам. Каплю за каплей. Каплю за каплей.

Александр Анатольевич следил за экранами. За всеми сразу.

– Десять процентов информации прошли.

Двадцать. Сорок.

Шестьдесят. Шестьдесят пять…

– Кажется, нас засекли! Точно. Они активизируют защиту. Они нас ищут!

– Качать! – гаркнул я в микрофон.

– Семьдесят пять процентов информации. Восемьдесят.

– Они нашли нас!

– Качать! Теперь уже все равно.

– Восемьдесят пять процентов… Сбой. Они вытолкнули нас. Все. Вход в систему блокирован.

– Уходим.

– Сколько процентов информации успели взять?

– Порядка девяноста двух – девяноста трех.

– Они вычислили нас?

– Они поймали наш номер.

– Сколько им потребуется времени, чтобы установить страну передачи, город и телефон?

– Секунды. Они его уже знают.

Значит, теперь, если они не лохи, а они не лохи, пойдет мгновенная шифрограмма в посольство, в Резидентуру. А Резидентура попытается установить, кто и каким образом вел передачу. Это часы. А если их очень прижмет – десятки, в зависимости от того, где стоит это посольство, минут. А прижмет их очень. Посторонний с установленного телефона влез в святая святых. Пожалуй, они могут и рискнуть. Могут пренебречь безопасностью. Выкатят пару спортивных машин и рванут по известному адресу, не оглядываясь на слежку со стороны Безопасности. Чего им опасаться – это не их адрес. Это наш адрес. Этим своим продвижением никого и ничего они засветить не смогут. Ни человека, ни почтовый ящик. А увидеть могут многое. Увидеть могут нас.

– Все. Сворачиваемся. Мы свое дело сделали. Убрать помещение здесь смогут и без нас.

Я нажал на клаксон автомобиля. Из сторожки пулей выскочил ночной вахтер.

– Вот деньги тебе и бригаде. Вызывай всех. Немедленно. К утру склад должен блестеть, как кастрюля у доброй хозяйки. Чтобы ни одной лишней пылинки. Чтобы все запаковать и разложить по местам. Понял?

– Будет исполнено!

– И чтобы никому ни единого слова. Кто бы что ни спрашивал и чем бы ни угрожал.

– Это уж как водится…

– А чтобы у тебя лучше держался язык за зубами, я тебе признаюсь, что я шпион! Одной очень влиятельной страны. Въехал, дядя? Понял, кому ты помог?

У сторожа отпала челюсть. Вместе с надеждами на безоблачное завтра.

– Я вижу, ты все правильно сообразил. Так сообрази еще кое‑что. Что поможет сберечь тебе шкуру в относительной целостности. Меня, кроме тебя, никто не видел. Ты единственный свидетель. А я – единственный шпион. Нас двое, знающих друг о друге. Я сегодня отбуду в свою дальнюю‑предальнюю страну. В свое семейное бунгало. Ты – останешься. И, как ты догадываешься, спрос будет с тебя. Одного.