Игра на вылет – 4 книга

– А вам не надо идти. Вам не надо говорить. За вас скажут другие.

– За меня могу сказать только я.

– Или ваши показания. На мгновение он задумался.

– Ты знаешь что‑то такое, что не знаю я. Только это может объяснить твою на смертном одре наглость. Ты скажешь это «что‑то». Неизбежно. Так лучше говори сейчас.

Мы перешли на «ты»? У меня появился еще один высокопоставленный приятель? Тогда, надеюсь, он не очень обидится на мой следующий ход.

– В таком случае считайте, я располагаю стенограммой нашего разговора. От первого до последнего слова.

Он замер. Покраснел от напряжения глазами. Но очень быстро взял себя в руки.

– Если ты хотел меня удивить, ты достиг желаемого. Стенограмма разговора – это удар под дых. Только я не помню, чтобы расписывался на листах. И не заметил, чтобы ты водил ручкой по бумаге. Я вообще не заметил, чтобы ты поднимал руки.

– А мне не надо водить карандашом по бумаге. За меня пишет техника. За меня стенографирует микрофон.

– Нечто подобное я и ожидал услышать. Страдаем манией величия? Или держим за дураков противника?

Ты думаешь, мы не исщупали тебя с ног до головы, когда ты находился в бессознательном состоянии? Ты чист, как слеза младенца.

– Вы проверяли только одежду. В лучшем случае меня снаружи. Но вы не проверяли меня внутри.

Если сомневаетесь, вызовите медиков, я покажу им место, где спрятан микрофон.

– Ты шутишь?

– Ничуть.

– Тогда мы обойдемся без медиков. Нам ни к чему лишние свидетели. Наше дело касается только нас. Тебя и меня.

Микрофон вытаскивал один из охранников. Без обезболивания. С помощью простого ножа. Сантименты кончились.

Я терпел молча, моля судьбу только об одном – нет, не о скорейшем завершении «операции», о том, чтобы техника не подвела. О том, чтобы микрофон был в рабочем состоянии. В просто зашитую в мышцы железку никто не поверит.

Вот уж не предполагал, что не сработавший тогда, когда на него была вся ставка, микрофон пригодится сейчас.

– Ну как?

Хотя зачем я спрашивал. Я ответ на лице видел.

– Это действительно микрофон.

– Имитацией не пользуемся.

– А где в таком случае приемник?

– Приемник курсирует, точнее курсировал в полутора километрах от микрофона. Сейчас кассеты с записью лежат в надежном месте. Пока лежат, но в любой момент им можно приделать ноги. Надеюсь, вы не предполагаете, что я вшил микрофон просто так, забавы ради. Я бы мог найти себе менее болезненные и менее затратные развлечения.

– Ты блефуешь!

– Может быть, и блефую. А если нет? Хотите проверить? Хотите рискнуть? Могу поспособствовать…

Он не верил в зафиксировавший его откровения микрофон. Для этого он был слишком рассудочен. Но он не мог подтвердить своего неверия. Микрофон был представлен. Микрофон был представлен в рабочем состоянии. Узнать, передавал он информацию или просто находился в теле, было невозможно. Собственно говоря, это было и не важно. Важно, что он МОГ передавать информацию! В данном случае возможность была равна событию.

Исходя из постулата – считай случившимся то, что могло случиться, он должен был принять мою информацию па веру. Он не мог поступить иначе. И он принял ее.

Блеф состоялся. Шестерка била покер! Я выиграл жизнь.

Послесловие

Звезду Героя мне вручал лично Президент. После всех.

Вначале Президент вручал правительственные награды официальным кавалерам – военным, милиции и пр. Потом таким, как я. Героям в упор невидимого фронта.

Я сидел в одиночестве в небольшой приемной, слыша краем уха торжественную церемонию вручения официальных правительственных наград. Торжественную – это значит с музыкой, газетчиками, телевидением и последующим фуршетом.

Нам так орденов не вручают. Нам вручают – как кур воруют: без свидетелей, заводя и выводя по одному через специальные двери. Такая специфика.

Нас награждают и тут же изымают награды на ответственное хранение. У меня уже хранится несколько орденов где‑то в недрах начальственных сейфов. Я даже не знаю где. Для нас знаки отличия имеют чисто теоретическое значение. Как для коллекционера эполет давно сгинувшего полка. У меня есть награды, но я даже не знаю, на какую фамилию они выписаны. Какую выбрало начальство как базовую? Петров? Иванов? Сидоров?

У меня есть награды, но у меня нет меня. Мне эти ордена не на кого навешивать.

Я жду своей очереди для получения знака высшей доблести. И ничего не чувствую, кроме того, что у меня затекли ноги.

За что мне дали Звезду, я так и не понял. За раскрытие заговора, которого не было? За предотвращение покушения на главу государства, которое он сам же и заказал? За аферы с изъятием денежных сумм из банков? За похищенный на «Мосфильме» «ЗИЛ»? Или за молчание?