“Дуракам везет”

Андрей Ильин

Говорят – дуракам везет.

Согласен!

Я был тем дураком.

И мне повезло. Да еще как! Сказочно!…

А началось все обычным порядком… Шли мы как-то по морю. Вообще-то – плыли, но моряки говорят – шли, потому что на флоте плавает только то, что не тонет.

Шли себе и ни о каких таких приключениях не мечтали. Не дай бог!

Это только дома, на диване или сидя с книжкой Жюль Верна в клозете, хочется угодить в какую-нибудь историю, чтобы волны до небес, чтобы пираты, акулы и прочая приключенческая дребедень. А когда от берега отваливаешь – мечтаешь только об одном – чтобы все прошло гладенько и чтобы домой живым прийти.

И, примерно так, мы три недели и плыли – без приключений.

Но тут случился штормец – невеликий такой – волнёшки метра три-четыре в холке, но нам и этого более чем хватило. Начало сыпаться наше плавсредство: хрясь – труба отлетает, хлоп – ванта напополам рвется. И главное, есть подозрение, что и дальше все так будет крошиться.

И решили мы, пока не поздно – выбрасываться на берег. Который вот он – рукой подать. Подошли. И поняли, что подкрался к нам северный пушной зверек, хотя мы и на юге.

Близок берег, да не укусишь!

Кругом – одни сплошные скалы – ни бухточки, не песчаного пляжа – ничего! Про причалы, пирсы и тому подобные рукотворные излишества – вообще помолчу – восточный берег Каспия – пустыня, где людей днем с огнем… Волны в камень врубаются – фонтаны брызг под небеса. И если мы туда сунемся, то будет нас о те камешки плющить и размазывать как масло по хлебушку.

Лучше было бы нам в море штормовать!

Но теперь назад хода нет. Прошли мы точку возврата – втянулись в полосу прибоя, где волны поднялись на дыбы и стали гнать, толкать нас на камушки. Помочь нам выскочить из западни мог только ветер с берега. А где его взять, когда он с моря задувает, да все сильнее и сильнее.

И поняли мы что пришел нам, коли по морскому говорить – амбец.

Через пять, ну десять минут, расшибет нас, утопит и станем мы кормом для морской фауны.

А помирать – ой как не хочется.

Уже отчаялись мы, но, вдруг, увидели – вот оно спасение – ухают пушечно вдоль берега фонтаны, пенной стеной стоят, а там провал! Не видно брызг и, значит нет там скал! Пустота там – или пляжик или устье ручья.

Пронесет мимо – конец. Уцепимся – живы будем.

И стали мы где парусом, где веслами курс подправляя, тянуться к тому пляжу.

Точно – вон он желтенький пятачок!

Орем друг дружке:

– Греби! Давай! Навались!

Хотя сами себя не слышим за ревом бурунов.

Но гребем, мамочку вспоминая!

Кое-как подтянулись – вот он бережок желанный – сто метров песчаного пляжа.

А волны все круче. Одна – ударила, закрутила. Еле выровнялись. Другая сверху шлепнулась… Теперь уж мы не к берегу, а от него загребаем, чтобы свою волну поймать. Самую большую – только она и может нам помочь. А если маленькая, то не дотолкает она нас до земли и следующая за ней, накроет нас, поломает и стащит назад в море.

И тогда только вплавь…

Но даже и вплавь и без мешающего спасжилета – не вариант! Представил я, как шмякнет меня о дно, оглушит, как стану я ногтями за песок цепляться, выползая точно краб какой на берег, а меня другая волна догонит, приподнимет, оторвет от земли и с валом уходящей воды обратно утянет. И снова я побегу ногти о камешки срывая, и снова меня утянет. И так и будет таскать тюда-сюда, пока я из сил не выбьюсь, не нахлебаюсь и не перестану сопротивляться. А потом уж утопшего станет о берег шмякать, ломая кости.

Нет. По-одиночке не выплыть, не спастись!

И шанс у нас всего один. – на волну сесть.

Ну же…

Ну!…

Вот она!

Увидели мы, как за десятком других тоже немаленьких, встала, вздыбилась «наша» волна. Ух какая! Волна-убийца. Но она же спасительница.

Только бы угадать… Поторопимся, вперед высунемся – она же нас и накроет. Припозднимся – другую уже не дождемся.

Ну, еще немного, еще…

Сзади стала вспухать пузырем, подниматься мутная гора воды.

Мама моя! Страшно! Глаза зажмурить хочется. Но нельзя!

Еще немного, еще…

Теперь пора!

Отпустили, распушили стаксель – хлопнул в него ветер, как в доску. Мачта согнулась в дугу, будто берегу поклон отбивая. И тут же подкатилась под корму, ударила волна, поставила наше суденышко вертикально и так, почти стоймя потащила вперед с пушечной скоростью.

Только бы не перевернуло, только бы…!

И уже на излете, подломился гребень под своим весом, рухнул накрывая нас.

Все потонуло в реве и брызгах пены. Так что дышать нечем.

Какие к черту весла, удержаться бы, чтобы не смыло!

Страшная, долгая пауза, когда уже ничего сделать нельзя, а можно только ждать.

Ну же… Ну…

Удар! Так что зубы клацнули!

Припечатало к берегу.

Разом соскочили, побежали, потащили, задыхаясь от натуги. Теперь жалеть себя нельзя! Еще метр, еще!… Пока вода вперед катит. Вначале легко, потом все тяжелей и тяжелей. Потом через силу…

Но вот волна иссякла, остановилась, задумалась на мгновенье и стала скатываться обратно. И хватая нас за ноги и предательски вымывая из-под подошв песок, потащила нас за собой.

И теперь уж не тащить, теперь упереться надо, упасть на колени врыться ногами в песок и держать, держать!… Хоть зубами.

Держа-ать.

И все равно стаскивает, сносит назад.

– Держа-а-ать! Вашу!…

Схлынуло!

Выпрямились.

Дернули.

А сзади уж другая волна накатила. Вползла пенным языком на берег, приподняла и еще на десяток сантиметров нас вперед продвинула. А потом еще. И еще… Так и втянулись.

Хоть чуть, но живые!

Упали на песочек. Вымотанные, но радостные. Решили, что все самое страшное позади.

Ага – как же!…

С полчаса чалились и собирали смытое волной барахло.

Лишь потом огляделись.

Н-да… Вот уж повело так повезло – по всему берегу обломки скал разбросаны, величиной с дом, в воде – рифы и только здесь – песочек. Чуть бы правее или левее и… даже думать не хочется.

И тут решил я осмотреться. По бережку побродить.

Ну потому что, кого бог решает наказать, того он лишает разума.

Пошел.

В чем есть. То есть в одних плавках. Босиком.

Топ-топ, к скалам. Под ноги не смотрю, все больше по сторонам глазею. Ух какие скалы. Ах какие волны. Ого и даже кое какая зелень имеется – вон кустики и там еще. И цветочки на них какие-то.

Топ-топ.

Ротозей. Турист, блин. Экскурсант, что б мне…

Топ-топ. По камешкам прыг-прыг… Морду к небу…

Добрался до скал, царапнула было умная мысль – остановиться, за обувкой сходить – так нет – полез по скалам как есть – козлик, причем горный: за выступ – хвать, за другой – цап, в расщелину – прыг, через кустики – скок

Да оглянись же! Идиот!

Так нет же скок-поскок – что б тебе, в смысле мне, повылазило!…

И повылазило!

Да-с!

Далеко я ушел, кустики увидал, на кустиках какую-то ягодку, а вдруг съедобную! И полез я в кусты. В одних трусах. Стал ломился как медведь в малинник. Ничего подле себя не видя, кроме той ягодки. И еще к ней ручкой тянулся.

И почти дотянулся, как, вдруг!…

Ой!

Что-то такое живое в тех кустах, возле ноги моей зашевелилось и стало выползать. И ползти. Что-то такое желто-серое в крапинку и толщиной с руку! Ползло, извивалось и не кончалось!

Змея!

Шарахнулся я, отскочил. Передернулся от страха и гадливости. Да так, что не смотря на жару, весь мурашками пошел!

Сказал:

– А-а!…

И поскакал обратно. Тем же горным козликом.

Ну я ж говорю – дурак. Но… везучий!

Добежал.

– Ты чего?- спрашивают меня, наблюдая мои, величиной с блюдце, глазки.

– Там… Змея… Вот такая.

– А-а… И вон там – тоже.

Я повернулся. И увидел, шагах в двадцати, толстую змеюку, которая извиваясь ползла по песочку.

Ни черта себе! Так значит их две?

– Сейчас мы будем ставить эксперимент по выживанию!- сказал я.

– Как это?

– Будем их дегустировать.

Потому что змей я еще не ел – лягушек, сусликов, ящериц – приходилось. Змей – нет.

– Ну-ну,- благословили меня,- Это кто – кого.

Я одел кеды и треники, как-будто они могли меня защитить от ядовитых зубов и взял в руки весло.

– Я пошел.

– Я с тобой!- вызвалась Людмила.

Ну ладно, пошли.

И мы пошли.

К скалам.

Но шли иначе чем в первый раз – медленно, как по минному полю. Потому что я помнил то, бесконечно извивающееся, толстое тело.

Дошли до камней. По которым я прыгал. Босиком!

– Вон она!- показала Людмила.

Точно! Чуть в стороне, в трех шагах, лежала, свернувшись пружинкой, змея.

– Ага, вижу!

– Да нет, вон та!

И показала совсем в другую сторону.

Точно!

Змейки были не страшные, потому что маленькие – сантиметров по шестьдесят.

Я смело шагнул к одной из них. И ткнул ее веслом. Пытаясь отрубить голову.

Но змея зарылась в песок и стала отчаянно извиваться, стуча о весло хвостом.

Я стал давить сильнее.

Хоть бы что!

Я отскочил. Подхватил змею веслом, словно горячий пельмень и бросил на близкий плоский камень. И уже здесь, сильно ударил сверху. Голова отлетела от тела, причем тело продолжало извиваться и ползти, а голова открывала и закрывала рот. Уже мертвая!

Пока я управлялся со второй змеей, я весь взопрел от страха.

Взять обезглавленных, но все еще шевелящихся гадов в руку я не смог. Не осмелился!

Заберу на обратном пути,- решил я. Пусть пока полежат.

И мы полши дальше.

И сделали всего пять шагов.

И сразу увидел змею

– И вон еще…

«Еще» была не одна змея, а сразу три! Три змеюки, которые шипя и извиваясь расползались в стороны.

Я запрыгнул на камень.

Из под потревоженного камня выполз гад.

Я, в ужасе, перепрыгнул на другой.

Оглянулся. И стал считать.

Раз.

Два.

Три.

И сзади, где я только что был – две!!

Я бросил в ближайший куст случайный камень и там все зашевелилось и стало расползаться!

Я добрался до скал и продолжил считать:

Двадцать…

Двадцать две…

Я встал в тени чахлого деревца и в нескольких десятках сантиметров от своего лица, вдруг, заметил обвившую ветку, ядовитую рептилию! Я ухватился за выступ скалы, подтянулся и в расщелине за выступом рядом со своими пальцами, увидел три напряженно вздернутые головы. В испуге я отпрянул, расцепил пальцы и пополз вниз, ожидая что там, на земле, шевелится ковер из змей и когда я рухну то в мою ногу разом вопьется десяток ядовитых зубов. И точно, что-то там стало шуршать и разбегаться.

Я не стану рассказывать что было дальше, потому что рассказ мой будет однообразен – я делал шаг вперед и начинал считать – раз, два, три.

Еще шаг и новый счет:

Три, четыре.

– Смотри, в воде!

И точно, в воде, среди камней, извиваясь, плыла очередная змея. И ныряла! То есть даже в воде от них спастись было невозможно!

Я не могу сказать в точности сколько там было змей, возможно – тысячи. Наверняка – сотни. Какие змеи – а черт его знает. Потом, после я листал альбомы с рептилиями и нескольких узнал – там точно были полозы и во множестве гадюки, были гюрзы и, кажется кобры, которые свои капюшоны не раздували, а просто уползали, как обычные змеи.

Все они были там!

Я гулял, как по минному полю и ужасался даже не тому, что наблюдал, а тому, что всего-лишь час назад, я прыгал здесь легкомысленным идиотом, с камушка на камушек, босиком (!), не глядя себе под ноги И НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАЯ. Я бегал, а из под моих ног, извиваясь уползали в камни десятки змей! И как я только на них не наступил!

Ну я же говорю – дуракам везет.

Запредельно.

Сказочно!

Откуда там взялось столько змей? Не знаю.

Я много путешествовал по пустыням – плато Усть-Урт, Каракумы, Кызылкумы из конца в конец пересекал, но змей почти не видел, потому что их там мало. Это ведь не более чем расхожий стереотип, считать, что если пустыня, то она обязательно кишат змеями. Ерунда. Не кишат. Не могут. Потому что им там кушать нечего. Мало там корма. И если змей станет много, то они хвосты протянут!

А здесь иное дело… Здесь сложилась уникальная экосистема – потому что еды было вдоволь. Там, наверху, над обрывом, была пустыня, а внизу возле моря, в узкой полосе, сложился особый микроклимат, отчего расплодились насекомые. За которыми охотились птицы. И какие-то грызуны. Которых поедали змеи.

И появились мы. Которые тоже могли служить кормом.

На обратном пути я подобрал обезглавленных змей.

И тут нас поджидало новое испытание. Я подхватил змей, а Людмила сказала:

– Ой!

Что – ой?

Она показала пальчиком.

Я – обернулся.

Черт побери!

В нашу сторону, вернее прямо на нас, быстро ползли две здоровущие змеи!

– Это их мама и папа!- обреченно вздохнула Людмила.

Ну чушь! Ерунда! Какие папа-мама!

– Их папа и мама!- пояснила Людмила,- Они ищут своих деток. Которых ты убил. Теперь они будут мстить!

– Какие мамы – змеи яйца откладывают! Нет у них пап-мам! И семей нет!

– А чего ж они ползут?

И верно – ползут! Ходу не сбавляя. Целеустремленно. На нас!

А вдруг, точно, родственники. А там за камнями еще притаились бабушки, дедушки и разные двоюродные братья, сестры и племянники. И все они возжелав кровной мести, счас разом выползут!…

Бррр!…

Ну да, я понимаю, смешно. Вам. И мне теперь Но не там и не тогда! Там на меня ползли две полутораметровые гадины ничуть меня не боясь. Хотя считается, что змеи сами не нападают! А чего ж они теперь делают!?

Я зачерпнул веслом песок и бросил в сторону змей. Чтобы испугать.

А вот – хрен! Они не пугались И не останавливались! Они ползли!

Я зачерпнул еще и бросил прицельно и попал. Они как-то отшатнулись от попавшего в них песка и… продолжили ползти. Ко мне! И разделяло нас уже не более трех метров!

Ну да, я читал в школе учебник зоологии, я знаю что змеи не могут ненавидеть, что они лишены чувств. Но видел-то я другое!

Видел что две здоровенные змеюки извиваясь и поигрывая раздвоенными языками хотят меня сожрать! Как того кролика!

Врать не буду – я струхнул. Отпрыгнул назад, вскочил на камень повыше и черпая веслом стал осыпать их песком. Кидал – и боялся. Кидал – и боялся!…

На том милом бережку мы обитали еще четыре дня.

Как себя чувствовали? Ну а как бы вы ощущали себя в комнате, в которой на каждом квадратном метре уместилось бы по змее – под кроватью, на стуле, возле тумбочки, в коридоре, санузле, на люстре… То есть в типовой однушке находилось бы штук сорок рептилий – и все бы они вокруг вас ползали, извивались, шуршали, свивались кольцами, заползали в вашу обувь!

Во-от!

Вот так мы и жили!

Спасало то, что на песчаном пляже змей было меньше чем в камнях.

И еще то, что скоро нам стало не до змей, потому что у нас стала заканчиваться пресная вода. А это куда как хуже!

В общем клин клином вышибло.

Стали мы копать колодцы, куда просачивалась только соленая морская вода, стали изобретать паровые опреснители кипятя на кострах морскую воду и осаживая пар в импровизированных змеевиках.

Перешли на подножный корм. Которого было в изобилии. Я же говорю – уникальная экосистема. Угасающий шторм выбрасывал на берег оглушенных раков. Здоровых таких, морских. В первый день мы легко собрали их три ведра. И ими отобедали. Благо варить их можно было в морской воде!

На второй день мы поняли что у нас есть конкуренты. Чайки. Не маленькие такие, симпатичные, а здоровенные, с курицу. Они не парили красиво в небе, высматривая рыбу, они, эти раскормленные морские бройлеры стояли на срезе прибоя и ждали, когда к их лапам вынесет корм. И точно – выносило! И они лениво клевали добычу, которую не добывали. Это было зрелище!

Десятки ожиревших с осоловелым взглядом птичек, лениво ожидающих, когда им подадут деликатес.

Мы попытались их гонять. Кричали:

– Кыш пернатые!

И размахивали руками.

Они даже не шевелились!

Мы приближались к ним, они расправляли крылья и… и никуда не летели! Они, переваливась с ноги на ногу, не спеша, семенили от нас прочь! И лишь только когда мы подбегали вплотную, они, ругательно крича, начинали… подпрыгивать и бежать. Все-равно бежать… Ну точно – курицы!

Вконец обленились птички!

Взлетали они лишь в самом крайнем случае – разбегались топая своими лапами, толкались ими от земли, плюхались обратно, снова прыгали, наконец взлетали низэнько-низэнько летели кренясь и оседая на крыло как подбитые бомбардировщики и пролетев так метров десять шлепались на песок дохлыми бойлерами.

Кошмарное зрелище.

Вот что значит сытость!

Потом шторм утих. Подул попутный ветер. И мы так хорошо поплыли, что чуть границу Союза Советских Социалистических Республик не перепрыгнули и нас по этому поводу пограничники ловили, в шпионы записывали и расстрелом грозили. Но это уже другая история.

Вообщем все кончилось хорошо.

Правда не без последствий – еще с полгода я шарахался от любого обрезка шланга или обрывка провода на улице. И еще видел сны, где на меня наползали, меня жрали и переваривали ядовитые гады. Я просыпался в поту и боялся спросонья ногу вниз опустить – все змеи мерещились.

Потом прошло.

А теперь я сожалею что мы побыли на том бережку так недолго – честное слово – ведь это большое везенье угодить в царство змей – не всякому дано. Нам – повезло! Причем – дважды. Мы там были! И мы ушли оттуда живыми!…