Обет молчания – 1 книга

Раньше люди ценили свой инструмент, они тренировали его на фоно и скрипках. Они не хватались за клещи, если с этим могла справиться экономка. Я прошу вас, сделайте ваши пальчики вот так. А теперь так. Боже мой! Какое печальное зрелище! Наверное, этими пальцами можно варить сталь, рубить лес, класть кирпичи, наконец стрелять из карабина, но что делать такими пальцами в нашем интеллигентном деле? Я не знаю. Я хочу впасть в отчаяние и уйти.

Время великих музыкантов и великих щипачей ушло безвозвратно, потому что не осталось достойного инструмента. Разве мог бы маэстро Паганини такими обрубками играть на скрипке? Разве мог бы Леня Крестовский вытащить из заднего кармана губернатора Киева золотой портсигар, в то время как тот безмятежно сидел на нем и на стуле в императорской ложе театра?!

Михалыч, так за глаза и в глаза звали мы своего преподавателя, свое дело помнил, хотя и перевалило ему в то время за 70!

– Тренаж, тренаж и еще раз тренаж! Я хочу, чтобы ваши руки чувствовали колыхание воздуха от пролетевшей в соседней комнате бабочки! Подушечка пальца должна быть чувствительна как натянутая на арфе струна. Тогда вы сможете сыграть такую симфонию, от которой у людей на глазах выступят слезы!

Вы должны следить за своими ручками, как воспитанницы курсов благородных девиц за своей честью. Дети, что вы творите со своими руками! Вы ходите по морозу без перчаток, вы таскаете пудовые гири, простите, откусываете заусеницы и грызете ногти! Вы безжалостно ломаете подаренный вам природой тончайший инструмент. Руки настоящего щипача должны быть взлелеяны и ухожены как ручки дамы самого высшего света. Они должны быть ухожены лучше, чем ручка дамы высшего света! Ах, какие руки были в свое время у меня. Ни одна женщина не имела таких рук! И как я умел настраивать свой инструмент! Таким инструментом можно было творить чудеса. А вы ковыряетесь пальцами в носу. Молодежь! Стали бы вы ковыряться в носу микрометром или микроскопом?! Так ваши пальцы и есть ваш микрометр и ваш микроскоп!

Что ты делаешь? Что ты творишь, негодный мальчишка! Так работать нельзя! Это, простите, карман, а не декольте на платье любимой девушки. И лезете вы не до трепещущей груди своей пассии, а до чужого кошелька. Согласитесь, это разные вещи. Я не скажу за вашу возлюбленную, но вряд ли ваши пальцы, щупающие сквозь карман чужое бедро, будут интересны тому прохожему. Я не могу поставить вам зачет. Миль пардон, любезнейший…

Не имейте привычку отводить глаза, когда работаете клиента. Не надо прятать лицо. Боязнь привлекает внимание. Действуйте открыто, обаятельно, смело. Улыбайтесь в глаза, не бойтесь подарить человеку лишнюю толику радости, тем паче, что вашему клиенту скоро придется сильно загрустить по поводу безвременной утраты любимого гомонка. Улыбка рождает доверие, доверие притупляет бдительность. Любой сторонний человек, увидевший, что вы лезете в карман с обаятельной улыбкой на устах, подумает, что это шутки добрых приятелей. Попробуйте то же самое сделать с мрачной физиономией!

Не впадайте в панику, если вас поймали. Не теряйте своего человеческого и профессионального достоинства. Честь выше двух‑трех лет, проведенных за решеткой. Проигрывайте красиво, и вас будут уважать.

Мальчик, я дал тебе этот шарик не для того, чтобы ты игрался в пинг‑понг. Я дал тебе этот шарик, чтобы ты разминал пальчики. Ты должен работать днем, вечером, ночью, сидя на горшке и в кабинете гражданина начальника. Тренируйте ваши руки, если хотите иметь успех. Миша кронштадтский не выпустил шарик из рук даже тогда, когда красивые комиссары подвели его к стенке. И это, я вам скажу, были руки! Таких рук больше нет. Я видел вот этими своими глазами, как он протискивал пальцы в спичечный коробок, не раскрывая его! Он вытащил одну за другой три спички и имел феноменальный успех. Я не знаю, как он это делал, но я это видел!..

Если вы думаете, что взрезать сумку это то же самое, что отмахнуть кусок колбасы, значит вам здесь делать нечего. Сумка не колбаса! Как вы держите лезвие! Хотя, как еще можно держать нынешние лезвия? Когда‑то давным‑давно я имел удовольствие работать золингеновскими лезвиями. Это, скажу я вам, были лезвия! В сравнении с ними современный продукт напоминает никогда не точеный топор. Золинг резал, как песню пел, легко и нежно, словно горячий нож сливочное масло. Бросьте это железо. Лучше возьмите обыкновенный пятак и заточите его, как бритву. Это будет дольше, но это будет прибор!

Удивительно то, что мы не признавали в Михалыче преступника. Нашим учителем был уголовник, вор, рецидивист с пятидесятилетним стажем, а мы воспринимали это как норму. Он был нашим преподавателем и прекрасным профессионалом в своей области. Не более того!