Бюстгальтер.

Был у меня приятель. И было у него счастливое детство, потому что у всех было, согласно решениям очередного, какого-то там по счету, партийного съезда. И любил он играть в войнушку. Потому что все любили – бегали по дворам с самодельными пестиками и кричали выскакивая чертиками из-за мусорных баков:
– Пах-пах. Ты убит…
– Нет- ты! Я первый выстрелил!..
И у каждого в кармане был пистолет, а у кого-то даже с пистонами, которые вились ленточкой, и после выстрела пахли серой, как шкура люцифера.
И у моего приятеля был. И назывался он… нет ни за что не угадаете – не маузер и не Смит-энд-вессон… Нет – холодно! И не наган – еще холоднее. И не Глок – не было тогда никаких Глоков. Ну что – не догадались? Ну конечно. Потому что назывался он – бюстгальтер.
Ну, так мне приятель рассказывал.
– Черт его знает,- разводил он руками,- что это мне в голову тюкнуло. Но, согласись, есть что-то в этом слове брутальное, мужское, особенно если на «а» нажимать и вместо «г» – «х» говорить. Нет, ну вот сам послушай – бюстгальтер!
Верно, есть, что-то по созвучию близкое к браунингу.
Бра-у-нинг!
Бюст-хал-террр!
Точно есть…
Он так и говорил, мой приятель:
– Я выхватил свой бюстгальтер!
Ладно не мамкин…
Ну или:
– Я перезаряжаю бюстгальтер!
И, твердо перехватывая свое оружие, передергивал воображаемый затвор.
И пацаны сильно ему завидовали, потому что у них были задрипанные парабеллумы и ТТ.
Хотя кто-то и говорил:
– Нет такого пистолета!
– Есть!
– Нету! Я все пистолеты знаю!
– А этот не знаешь!
– Врешь ты все!
– А чего тогда дядя Петя говорил – у нее бюстгальтер – десятого калибра!
Калибра же!
С дядей Петей не поспоришь. Он в армии прапорщиком служил.
– Поняли – десятого калибра! Во-такой!…
Повезло прапорщику Пете с калибрами…
– И еще он говорил, что в том бюстгальтере такие бомбы упакованы – по три мегатонны каждая!
Что такое мегатонна пацаны не знали и пристыжено замолкали
И кто-нибудь самый младший мечтательно вздыхал:
– Тогда у меня тогда тоже бюстгальтер!
И подтирал текущие сопли рукавом.
– Не ври – где бы ты его взял!
– А ты где?
– Места знать надо!- таинственно сообщал приятель. Потому что он единственный знал, в каком таком арсенале можно раздобыть бюстгальтер.
– Вот какой я был недоумок,- мечтательно вздыхал приятель,- Нда…
А что вы хотите – откуда восьмилетнему из глухого советского застоя, пацану было знать про бюстгальтер. Это теперь по первому каналу показывают проекции женских крылатых прокладок. А тогда верхом, доступного детям до шестнадцати эротизма была демонстрация голой спины Светланы Светличной в кинофильме «Бриллиантовая рука».
Кстати, ее предмет, точно стрелял пуговичкой в торшер, разбивая вдребезги лампочку.
И назывался он тогда в простонародье – лифчик.
О лифчике пацаны что-то такое слышали и оружие так не называли.
– И ты знаешь,- ностальгически вспоминал приятель,- меня за мой пестик сильно уважали. И хоть бы кто усомнился!…
Так мой приятель и играл – выскакивал колесом из подворотен и орал на всю улицу:
– Я тебя убил… Из бюстгальтера! Пах-пах!…
Отчего прохожие круглили глаза и роняли на тротуар челюсти. А дамы инстинктивно поправляли бюст.
И, наверное, он перевооружил бы бюстгальтерами всю дворовую армию, если бы пацаны не трепались о своем о детском. И среди родителей поползли нехорошие слухи.
– Митька где-то бюстгальтер раздобыл и теперь везде его таскает и перед всеми хвастается.
– Да ну?
– Точно. Сашка рассказывал.
Грозный папаня призывал к себе Сашка.
– У Митьки что, точно бюстгальтер есть?
– Ну да…, есть?- нехотя отвечал отпрыск.
– Ты его у Митьки видел?
– Ага. И даже в руках держал,- кололся сынок.
– Боже мой!- хваталась за бигуди мамаша.
А папаня немедля заголял извращенцу зад и шлифовал ему копчик офицерским ремнем.
– За что?- орал пацаненок.
– За бюстгальтер!
Ну, значит точно, оружие, причем секретное, раз так дерут!
После экзекуций, пацаны пошли в несознанку.
Но слухи уже было не остановить и дело доползло до школы.
– А вы знаете, что у нас в школе появились извращенцы! С чем Вас и поздравляю,- поздравил педагогический коллектив директор.
Коллектив дружно ахнул. Потому что извращенцы во времена развитого социализма были чем-то из ряда вон.
– А что случилось-то?
– Информирую педсовет, что ученик второго Ге класса раздобыл где-то лифчик и теперь его всем публично демонстрирует!- мрачно сообщил директор.
– Ой!- покраснели дамы выше среднего возраста.
– Кошмар!- высказались все прочие.
В школу вызвали родителей Митяя.
– Вы почему разбрасываете, где ни попадя, что не положено?- грозно вопросила классная руководительница.
– Я разбрасываю? Что разбрасываю?
– То самое!- многозначительно молвила завуч.
Времена окончательной победы социализма были еще памятны и папа, побледнев, сел где стоял, готовый откреститься от собственной жены и всей ее опортунистской деятельности. Ну а что можно разбрасывать, из того что не положено?… Контрреволюционерка хренова…
– Лифчики разбрасываете!- голосом районного прокурора обвинил директор.
– Уф-ф,- облегченно сказал папа. Но тут же живо поинтересовался,- А где-где она их разбрасывает?
– Я не знаю где, а только ваш сынок, бегает по городу с тем предметом и хвастает им перед младшекласниками!
– Чем хвастается?
– Тем!… Вашим, простите, лифчиком!
– Митенька?..
– Он самый!
Папа грозно посмотрел на маму. Мама повинно – на возмущенный до глубины педагогический коллектив.
– Я?.. Ну я не знаю… Может быть…
Папа вспомнил восьмой размер мамы, вспомнил про белые, простроченные, линялые чашечки, куда можно запросто упрятать пылесос, покраснел ушами и прочувствовано пообещал.
– Убью паразита на хрен!
– Убивать не надо,- попросил директор,- Но нужно поговорить, выяснить, понять, может ему это нравится. Вдруг он того… вуйерист.
Это слово директор вычитал накануне в большой медицинской энциклопедии. И много чего еще прочитал, не без удовольствия погрузившись в мир запретного изврата.
– А это слово, что это такое?- тихо спросил физик.
– Ну-у!..- туманно ответили ему.
Слово вуйерист звучало не знакомо и страшно, почти как обвинение в измене Родины. Как сионист-троцкист-оппортунист.
Коллектив напрягся фибрами.
– Дожили,- закатила глазки под «химию» химичка.
– Давайте без паники,- дрогнувшим голосом попросил директор,- А то, знаете, РОНО, сор из избы… Давайте как-нибудь в своем коллективе.
Вызвали из коридора Митю. Спросили.
– У тебя есть бюстгальтер?
– Ну?- пожал плечами Митька.
– Не «ну» а есть или нет!- рявкнул, свирепея, папаша.
– Ну есть…
– О боже мой!- ахнула англичанка.
– И ты его того… показывал кому-нибудь?
– Ну?… А чего?
– Показывал?!!!
– Ну – да.
– Кому?
– Всем. Пацанам.
– И младшим классам тоже?
– Ну… А чего?..
– О боже, боже-боже, боже мой!- повторила как молитву англичанка,- oh my goodness!
– А зачем ты его показывал?
– Ну это… Чтобы пацаны завидовали.
Папаша сжал кулаки. Мамаша, всплеснув руками, закрыла лицо.
– Чтобы завидовали… завидовали…,- зашептали, окончательно охреневая учителя.
– И тебе это нравится?- вкрадчиво спросил директор.
– Ну да… А чего? Конечно…
Педколлектив тихо ахнув пополз со стульев.
Точно, он… это слово… Теперь школу расформируют.
– И где он теперь?
– Что, бюстгальтер что-ли?
Учителя на полу взрогнули и закатились.
– Здесь.
– Так ты его в школу таскаешь?!! С собой?!!
– Ну да…
И Митяй сунул руку в карман.
Драматическая пауза.
Побледневшие лица.
Общий вздох. Без выдоха.
Коллектив выпал в осадок.
Митяй потянул и вытащил… То что у него было… Пластмассовый пистолет.
– Ну?- нетерпеливо поторопил директор.
– Чего?- не понял Митяй.
– Где он?
– Что?
– Бюстгальтер!! Твой!!
– Да вот же,- ткнул пистолет в лицо директору Митяй.
– Но это же… пистолет.
– Ну да,- легко согласился Митяй,- марки бюст-хальте-рр.
Коллектив отмер. Пополз на стулья. Захихикал. И… взорвался!
– Ха!..
Митяй растеряно смотрел по сторонам, ни черта не понимая про общее веселье.
– Бюст-галь-тер… У него… Пистолет… Пистолет… Блин… А мы… Ха…
Вот такая история.
От моего приятеля. Который любил в детстве играть в войнушку.
Пластмассовым… бюстгальтером.