Игра на вылет – 4 книга

Сами того не подозревая, эксперты выбраковали еще десять внушавших сомнение сценариев. Оставшиеся должна была доводить до ума исполнительская группа. Солисты. Им предстояло превратить отвлеченные метры, градусы, граммы, секунды в конечный результат – в человеческую смерть. Здесь ключевой фигурой становился Технолог. Тысячи людей не покладая рук, не подозревая, что творят, трудились на него и для него, он единственный должен был проверить делом степень их усердия. От него в конечном итоге зависел успех или провал операции. Здесь ошибиться было нельзя. И Координатор надолго задумался.

 

Глава 3

 

Я пребывал в шоке. Я смотрел на шифровку, перехваченную с факса Безопасности. Я понимал, что ухватил правду за хвост, но радости от этого не испытывал. Это была пиррова победа. Я прозрел, но лучше бы мне всю жизнь оставаться незрячим.

Местной Безопасности предписывалось провести плановые мероприятия, обеспечивающие предполагаемый визит Первого. Под номером первым в служебных документах Безопасности обычно проходил Президент.

К нам ехал Президент. Точнее, он ехал не только к нам, он собирался посетить весь восток России, но сути это не меняло. Первый ехал в регион, где творились очень странные события. Первый ехал в регион, за который отвечал я! Первый ехал – и этим сказано все! Неужели Президент?!

Дестабилизация региона… Подготовка отвлекающей – захват тюрьмы – операции… Сверхтщательное, по сантиметру, прощупывание территорий, которые миновать правительственному кортежу невозможно…

Неужели Президент?! Президент! Он самый. Такая подготовка не будет затеяна ради местной административной мелюзги. Такая подготовка рассчитана на удар в самое сердце. Только Президент! Прочие не в счет!

Так вот какая работа меня ожидает… Но зачем дестабилизация? Зачем для того, чтобы совершить одно‑единственное покушение, раскачивать целый регион, рискуя привлечь к себе внимание? Зачем? Этот вопрос был мне пока не по зубам. Когда в доме пожар, вначале гасят пламя, а уж потом думают о причинах, его вызвавших. Мне бы с самим покушением разобраться, а политические ребусы я буду разгадывать на досуге.

Бьем бабки.

На сегодняшний день в наличии есть как косвенные, так и отдельные прямые доказательства существования разветвленного политического заговора с целью физического устранения либо психологического давления (это, к сожалению, можно выяснить уже только после покушения) на одно из высших лиц государства. Совпадение сроков реализации планов заговора с временем прибытия в регион Президента, а также типичная для подобного рода операций тактика подготовительных работ позволяют сделать вывод, что непосредственной целью покушения является ???гамм??? государства либо лицо равного с ним ранга.

Все. Теперь я, как региональный представитель Конторы, обязан подать рапорт наверх и, прекратив всякие самостоятельные действия, дожидаться приказа центра. Заговор подобного масштаба намного превосходит пределы моей компетенции. Я распознал опасность – спасибо мне, все прочее дело начальства. Вряд ли я когда‑нибудь узнаю, какое продолжение имела закрученная с моей подачи интрига. Даже если меня в ней задействуют, я буду выполнять узкоспециальные задачи, по характеру которых невозможно распознать целого. Поди туда – возьми то – отнеси туда‑то. Ни с чем не связанный фрагмент общего действия.

Моя работа сделана, продолжать ее будут другие.

Я составил рапорт, зашифровал его именным, используемым в особых случаях шифром и срочным каналом переправил в центр.

Срочным – это значит не письмом, а телеграммой. Точнее дюжиной телеграмм, отправленных из разных, удаленных друг от друга почтовых отделений, по различным почтовым адресам. Каждая телеграмма несла определенную часть информации, которую, даже умудрившись расшифровать ее, вне контекста с остальными понять было невозможно. Только собранные воедино, телеграммы обретали информационную значимость. При этом каждая телеграмма с целью увеличения степени защиты зашифровывалась измененньм кодом, так что логический ключик, подобранный к одной, в прочтении других помочь не мог. Подобный стиль отправки корреспонденции был очень громоздок и утомителен (почему и использовался только в экстраординарных случаях), но зато гарантировал от утечки информации. Собрать, расшифровать телеграммы, состыковать и логически склеить всю информацию в единое целое мог только человек, имеющий доступ к Тайне на всех уровнях. Таких в стране были единицы.

Не позднее чем через двенадцать часов после отправки я должен был получить подтверждение о прохождении рапорта. При задержке его хоть на минуту мне предписывалось уничтожить все коды и запустить по так называемым каналам проверки тест‑телеграммы, предназначенные для выявления контригры возможного противника. Как с помощью обыкновенных, отправленных простой почтой телеграмм возможно выявить присутствие в информационной цепи противника, я не знал, да и не должен был знать. Мое дело ограничивалось их‑в определенной последовательности, по определенным адресам – рассылкой.

Ответа я ждал с нетерпением большим, чем подросток с завершившимся периодом полового созревания первого сексуального опыта. Ответ, каким бы он ни был, снимал с меня всякую ответственность, низводя до звания рядового бойца невидимого фронта, за деяния которого всецело отвечает командир. Взваливать на себя бремя принятия решения в операции подобного масштаба лично я желания не испытывал. Даже если бы мне за это посулили генеральские лампасы на штанах. Это тот случай, когда солдатский окоп много безопасней и уютней укрепленного командирского блиндажа.