Мастер взрывного дела – 5
На беспрерывные и все более истеричные запросы с земли борта номер… никто не отвечал.
– Над местом, – сообщил командир экипажа.
– Снижайтесь. Я сверю местность с картой. Самолет выпал из облаков и сделал несколько кругов над землей.
– Нормально, мужики. Попали в самую точку. Экипаж молчал, кося глазами на гранату.
– Теперь падайте до высоты пятисот метров и ложитесь на круг, с тем чтобы через четыре минуты пролететь вот над этой точкой, – показал человек с гранатой. – Только не вздумайте глупить, виражи закладывать или в штопор сваливаться. У меня в сумке, кроме этой, еще десять гранат. Так что подумайте, что случится, если они вдруг взорвутся.
Командир понятливо кивнул.
– Ну все. Спасибо за хорошую компанию. В части, если хотите, – все можете рассказать. Или не рассказывайте. Лучше не рассказывайте. Для вас лучше.
В фюзеляже разведчики нацепили на себя контейнеры с амуницией и подошли к люку.
– Через сколько?
– Через тридцать секунд.
Двадцать.
Десять.
Ноль.
Первый пошел!
И второй пошел!
– Вижу два купола! – сообщил второй пилот.
– Слава богу! – облегченно вздохнул командир. – Гранаты с возу, всем легче. – И добавил еще несколько слов, относящихся уже не к Богу, а к черту и его ближним родственникам.
Парашюты, медленно планируя, приближались к земле. Разведчики, подбирая стропы, пытались управлять их полетом, чтобы попасть туда, куда следовало попасть. Прыжковые парашюты, в отличие от похожих на крыло спортивных, слушались плохо, но слушались.
Касание! Почти там, где планировалось. На опушке лесного массива.
Мгновенно загасив купола, разведчики отбежали в тень ближнего леса. Свернули, бросили парашюты в первую попавшуюся заполненную водой яму. И побежали. С места в карьер. Как во времена курсантской молодости.
Полчаса бегом – десять минут быстрым шагом.
Полчаса бегом – десять минут шагом…
До объекта им было неблизко – десять километров, но, если спускаться на парашютах ближе, можно было привлечь к себе излишнее внимание.
Полчаса бегом – десять минут…
Вот он, нужный особнячок. Очень разумно поставленный особнячок. Как дот поставленный. На господствующей высотке. Прикрытый с юга озером. С востока – небольшим, но топким болотом. Возможно, искусственно топким. Подходы со всех сторон – как на ладони. Забор капитальный – метра три с половиной. Прожектора. Замаскированные под фигурные псевдоготические башенки наблюдательные вышки. Наверняка сигнализация.
Не особнячок – поставленная по всем правилам фортификационного искусства крепость, которую предстояло взять. Причем тихо взять. Потому что очень малыми силами.
– Ну что, с востока?
– С востока.
С востока было болото. Топкое и вонючее. И, значит, наименее охраняемое. Оттуда и следовало вести «подкоп».
Разведчики упали в вязкую жижу, развернули дыхательные трубки, сунули в рот загубники и пошли. По дну пошли. Намертво припечатанные к нему шестидесятикилограммовыми контейнерами.
Пятьдесят шагов.
Сто.
Яма. Поворот в сторону. При глубине свыше трех метров воздух через трубку не втянуть. Силы легких не хватит. Значит, надо искать в окружающих глубинах «брод».
Еще поворот. Десять шагов прямо.
Поворот. Сто пятьдесят шагов прямо.
Берег. И под самым берегом забор.
Пока еще недостижимый забор. Еще полчаса недостижимый. До момента, пока не станет темно. И, значит, эти полчаса придется просидеть по уши в болотной жиже. Как мертвым просидеть.
Двадцать минут.
Пятнадцать…
Вот она, любимая разведчиками, как мама родная, темнота. Правда, очень относительная темнота, рассвеченная огнем десятков прожекторов.
Пора!
Разведчики выползли из болота и вскрыли контейнеры.
Надели облегченные, но гораздо более надежные, чем тяжелые милицейские, бронежилеты. Каски с пуленепробиваемыми забралами. Приборы ночного видения. Придвинули к губам микрофоны переговорных устройств.
Поверх броников накинули, застегнули «стокарманные жилетки». Распихали по тем «ста», на все случаи жизни, отделениям гранаты, ножи и запасные обоймы, которые, близко придвинутые друг к другу, создавали дополнительный пулезащитный слой. Воткнули в специальные нагрудные кобуры пистолеты. Защелкнули в автоматы набитые трассирующими патронами обоймы. Загнали в направляющие мощных охотничьих арбалетов короткие черные стрелы.
– Готов?
– Готов.
– Как слышимость?
– Громкость убавь. А то перепонки давит.
– Так?
– Так.
– Ну что, пошли?
– Пошли.
Расползлись в стороны. Туда, где на еще пока светлом фоне неба чернели угловые наблюдательные вышки. Залегли, направив в сторону амбразур арбалеты.
– Видишь?
– Вижу. Один часовой с автоматом.
– У меня то же самое.
– На счет три?
– На три.
– Потом рубим освещение и встречаемся возле черного входа.
– Как договаривались.
– Тогда ни пуха?
– Тогда ко всем возможным чертям!
Мозга спал в кресле, когда по периметру забора погас свет. Вдруг погас. По всем четырем стенам.
Когда свет погас, Мозга проснулся. Потому что в комнате стало чуть темнее. И этого «чуть» ему было довольно, чтобы насторожиться. Во сне насторожиться.
– Что случилось? – спросил он охранника.
– Погас свет, – ответил охранник.