Мастер взрывного дела – 5

– Было такое. Когда очень скоропостижно. Но может, они по своей инициативе скоропостижно…

– Или по чужой?

– Может, и по чужой. Но только я тебе это не говорил. Это твои измышления.

– Ну хорошо, а потом что? Куда потом эта организация подавалась?

– Потом Брежнев пришел, которого Хрущ, увлекшись контролем за окраинами, под собственным своим носом проглядел. А как пришел, стал авгиевы конюшни расчищать. Под себя. То есть тех, кто за Хруща был, – в расход. Кто за него – на выдвижение. Ну и Гришку тоже. В числе первых. Брежнев так сказал – что это за служба такая особо секретная, о которой всякая собака брешет. И точно, многие уже про нее знали. Ну или догадывались. Сказал так и закрыл. Гришку по шеям. Всю команду его – по шеям.

Гришку послали куда‑то на целину райотделом милиции руководить. Где он вскорости и умер.

– А организацию его куда?

– Я же говорю – разогнали. Отчего я тебе про нее и рассказываю. Крепкая была организация. Ее бы оставить, прикормить с руки, дисциплинки добавить, секретности – горы бы могла своротить…

– А может, все‑таки не разогнали? Может, просто реорганизовали?

– Нет, я бы знал. Я еще несколько лет после того руку на пульсе держал. Я бы знал…

А может быть, и не знал, подумал про себя главный телохранитель. Потому что раньше знал. Потому что уже многие знали. Уже те знали, для контроля за кем эта организация и была задумана.

Иначе как было Брежневу удержать разболтанные предыдущим Генеральным секретарем окраины? И как, минуя десятки других потенциально возможных заговоров, столько лет находиться у власти?

Как объяснить десятки последующих несуразностей, имевших место в более поздней истории?

Как объяснить вот эти добровольные отставки?

Вот эти скоропостижные кончины тех, кто не захотел уходить в отставку?

Вот эти спокойные уходы на пенсию министров‑силовиков, которые, пожелай того, могли уйти гораздо громче?

И вот эту информацию, которую разрешенными законом методами добыть было бы невозможно?

Нет, не так все просто. И не так однозначно. Хорошо задуманные и надежно работающие механизмы новыми хозяевами не выбрасываются. Особенно силовые механизмы. Реставрируются – да. Переподчиняются – тоже да. Перегруппировываются – опять да. Но не выбрасываются!

Тихие, незаметные, вездесущие помощники нужны всем. Именно потому, что они самые действенные. И самые ценные. Именно они осуществляют то, что всем прочим силам – не по силам!

Так, может, та организация не была расформирована Брежневым? А напротив, была усилена? И вновь обрела свой, раскрытый во времена Хрущева статус секретности? И дожила до перестроечных и постперестроечных времен. Хоть и в усеченном, почти не работающем объеме, но дожила?

Что, если предположить такое?

И тогда становится понятным, кто приходил к Президенту.

И почему при его визите замолчали электронные приборы.

И отчего все работники президентской службы безопасности оказались бессильны в игре против одного‑единственного безработного гражданина Сидорчука.

И почему Президент молчит о встрече с безработным Сидорчуком.

И его высочайшая квалификация.

Все становится понятным, если предположить, что в стране, кроме общеизвестных, постоянно муссируемых в прессе, существует еще одна, подчиненная лично Президенту служба, предназначенная для выполнения особо конфиденциальных поручений. Служба, о которой не знает даже главный телохранитель Президента.

Если предположить такое, то тогда все встает на свои места. И в дальней, и в ближней истории, и в сегодняшнем дне.

Начальник президентской охраны нашел то, что искал! Вернее сказать, он посчитал, что нашел то, что искал. Он нашел противника, о котором раньше не знал. И, значит, он нашел самого серьезного своего противника!

 

Глава 36

 

– Товар есть, – сказал очередной Степан Михайлович.

Все они в этом городе были Степанами Михайловичами. Или приходили от Степана Михайловича. Или посылали к Степану Михайловичу.

– Когда я смогу его получить?

– Получить вы его сможете не скоро. Вы же не грабли покупаете, чтобы прийти в магазин, заплатить в кассу деньги и унести с собой облюбованную вещь.

– Я бы пошел в магазин, но не знаю таких магазинов.

– Значит, вы должны запастись терпением.

– Терпения мне хватит. Был бы результат. А не одни только пустые заверения.

– У вас есть претензии по прежней нашей сделке?

– По прежней – нет. По прежней у меня нет к вам никаких претензий. Но есть по этой. С недавних пор есть. Я встречаюсь уже с четвертым человеком. При этом все очень подробно расспрашивают меня о моем заказе, заверяют в своем совершеннейшем ко мне почтении, очень убедительно обещают помочь, и все просят подождать какое‑то количество времени. В отличие от первой сделки, где все было очень конкретно, просто и понятно, здесь все сложно, многозначительно и очень абстрактно.