Мастер взрывного дела – 5
– Да нет. Я не шахматист. И не самый большой любитель тепла. Ни в форме одеял, ни в виде отпуска.
– Ну смотри. Была бы честь предложена. Как там твои дела с расследованием самострела?
– Пока никак. Следствие еще не закончено. И ничего определенного я сказать не могу.
– Не можешь?
– Не могу!
– А ты знаешь, что мы с завтрашним самолетом тело на родину отправляем?
– Слышал,
– Оно тебе больше не нужно?
– Что?
– Тело самострела?
– Нет. Его зверье, забравшееся в погреб, так попортило, что ни о каком патологоанатомическом исследовании не может быть и речи.
– Да, зверье у нас наглое. Дверь в дом задней ногой открывают. У моей жены бюстгальтер с веревки сняли. Вместе с веревкой и столбами.
– Жаль.
– Чего жаль? Одежды, веревки, столбов или моей жены?
– Зверя жаль. Что размером ошибся.
– Шутник ты, полковник. Ну да я не по этому поводу. Я по делу.
– По какому?
– По приятному. Для тебя приятному. Тут тебе премия причитается.
– Какая премия?
– Внеочередная. За помощь в проведении геологоразведочных работ. Ты ведь бывший разведчик? Ну, значит, тем более это по твоему профилю.
– Странно, я вроде ни в чем таком не участвовал. Шурфов не рыл, геологическим молотком не стучал.
– А никто не рыл. И не стучал. Просто у нас здесь вблизи части изыскатели трудились. А часть у нас, сам понимаешь, закрытая. Ну и чтобы наладить с нами контакт, они решили облагодетельствовать нас деньгами. Большую часть сбросили – безналом. Мы на нее оборудование в котельной обновим. И немного выдали – наличными. В виде единовременной материальной помощи для офицерского и рядового состава. Дело, конечно, не вполне законное, но я на него пошел. Сам понимаешь, денежное довольствие задерживают. А жить как‑то надо. Все уже получили. Остался ты один. Чтобы ведомость закрыть.
– Но ведь, когда я прибыл, выдача уже была произведена?
– Да, буквально за день до того. Так что, если смотреть по числу приказа, на день выплаты ты уже был зачислен в состав части. То есть имеешь право на премию наравне со всеми прочими офицерами. Поэтому, если по справедливости, я не могу обойти тебя принадлежащими тебе по праву деньгами.
– Ну, если по справедливости…
– Абсолютно. Можешь не сомневаться.
– А на ведомость можно взглянуть?
– Не можно, а нужно. Ты что, думаешь, я тебе без росписи деньги выдам? Э, нет! Финансы – они учет любят! Как иначе я смогу отчитаться перед спонсорами?
Полковник взял ручку, ведомость и очень внимательно осмотрел росписи.
– А что же я здесь командира не вижу? – спросил он.
– Командиру не положено. По должности. Если командир возьмет, могут разные нехорошие слухи пойти. Мол, берет командир. В лапу. До командования Дойдет. До разборок. Докажи потом, что ты не верблюд. Нет. Как ни хотел я поправить свое материальное положение, а не решился. Для офицеров – дело другое. А для себя – ни‑ни. Как‑нибудь так проживу.
– А я слышал, что вы в столице квартиру купили. Трехкомнатную.
– Уже разболтали? Быстр ты, полковник. Недаром, что по режиму. Ничего от тебя не скроешь. Точно – купил. Но не я. Жинка моя. Ей родители наследство отвалили немалое. Как раз на квартиру. Ну да я думаю она меня с той квартиры не погонит, когда я в отставку выйду. Все‑таки пятнадцать лет по гарнизонам вдвоем.
– Что, умерли родители?
– Да нет, живы. И даже здоровы. Они заранее наследство отдали. Чего, говорят, нашей смерти ждать. А деньгам пылиться. А так хоть посмотрим, как они в пользу пойдут. Вот здесь распишись. И дело с концом.
– Ого! А что ж так много?
– Ничего не много. В самый раз. В размере годового оклада. Если считать с отпускными, проездными, продуктовым и вещевым довольствием. И с северной надбавкой. Еще даже мало будет.
– С какой северной? Я же весь этот год в Москве был. И меньше двух недель на севере.
– Ну, значит, высотные. Москва – она высоко стоит. Что твой Эверест. И ветры там за облаками дуют сумасшедшие. С ног сшибают.
– Но у других офицеров суммы значительно меньше.
– Но ты же полковник. Единственный в части. А может быть, и на всей Новой Земле. Полковник – он за двух майоров идет. И еще с лейтенантским хвостиком. Так что даже и не думай. Расписывайся и получай. А потом можешь хоть в нужник с ними сходить.
– Нет. Не возьму.
– Почему?
– Не заработал.
– Я же тебе толкую, их никто не зарабатывал так, чтобы канавы копать. Но заслужили! Одним своим присутствием здесь, у черта на куличках, где даже олени не выживают, заслужили! Бери – не сомневайся.